Баранов и американцы
…вымытая земля вновь пробуждается,
чтобы стать дикой, и слышен только
беспредельный треск сверчков,
крик морских птиц высоко в пустынной вечности
в то время как Гудзон завоевывает свои заросли,
а индейцы чинят свои каноэ.
Лоуренс Ферлиенгетти
Если войну с Россией индейцы закончили только в 2004 году, то отношения аляскинских колонистов с бостонцами благодаря политике Александра Баранова потихоньку налаживались. Конкуренты осознали взаимную выгоду, которую они могли получить от совместной деятельности и постепенно сходились в точках пересечения взаимных интересов. Перефразируя пословицу, можно сказать: спасение голодающих – дело рук самих голодающих. За неимением других вариантов Баранов начал обменивать меха, добытые для компании, на американские промышленные товары и продовольствие. Это было первое пересечение. Второе последовало за первым: в апреле 1801 года в Павловскую гавань на Кадьяке вошел американский корабль «Энтерпрайз», у которого Баранов закупил провизии на сумму 6542.26 долларов, расплатившись партией меха. Корабль стоял на рейде несколько дней. Баранов проявлял классическое гостеприимство и радушие, а особенно он подружился с суперкарго корабля Джозефом О’Кейном. На следующий год О’Кейн пришел на Кадьяк, будучи капитаном своего судна, носящего его собственное имя, и они с Барановым, подумав, решили предпринять обходной маневр, обойти на расстоянии зону действия тлинкитов, а именно, перевезти байдарки с промысловиками к берегам Калифорнии на корабле О’Кейна из расчета долевого участия фифти-фифти, то есть добытые меха разделив пополам. Это было выгодно обоим: после нападений воинственных тлинкитов на караваны каноэ и разгрома Михайловской крепости Баранов предпочитал обходить индейцев стороной. Американец же, только осуществив перевозку промысловиков, получил бы из первых рук товар для продажи в Кантоне. Ирландца О’Кейна знали в морских портах как во всех отношениях порядочного моряка. У него даже прозвище было «Честный Джо». Выслушав за общим обедом печали Баранова, он сказал: «По пути сюда, у берегов Калифорнии, мы видели неизвестный остров, на котором морской выдры было видимо-невидимо. Если ты, Алекс, мне выделишь несколько байдарок с вашими непревзойдёнными алеутами, то я согласен отвезти их туда за половину всей добычи. Меха хватит на всех». На это предложение Баранов согласился в тот же миг. Но он был опытным купцом: «Хорошо, – сказал он, – но купленные у вас товары на сумму 12000 рублей останутся пока без оплаты, то есть залогом до вашего возвращения». Бостонский капитан и главный правитель посмотрели друг на друга и ударили по рукам.
О’Кейн летом 1802 года прибыл в Сан-Диего. Это плавание является первым достоверным совместным походом россиян и бостонцев в Калифорнию. Джо О’Кейн не был простаком, поэтому, не заходя в гавань, он послал на берег к испанским властям шлюпку с тремя испаноговорящими моряками, которые стали просить у властей позволения пополнить запасы продовольствия. Им ответили отказом. Судно, печально помахав на прощание парусами, отправилось дальше к югу. Они нашли неохраняемый берег и там высадились. Вскоре к ним явился комендант крепости Сан-Квентин, которая стояла неподалёку. Честный Джо, рассказав, что не видел суши целых 11 дней, что шторм повредил основные части судна и что ему нужно отремонтировать корабль, чтобы возвратиться в родную гавань, попросил дозволения остаться на берегу сроком на неделю. Комендант крепости поверил его честным глазам и позволил.
Джо растянул эту неделю на полных три месяца. Он, не торопясь, занимался ремонтом, а в это время кадьякцы промышляли зверя. Сложенные на берегу каланьи шкуры охраняли вооруженные алеуты, а по краям гурта стояли расчехленные пушки, а возле каждой пушки стоял канонир. «От миссии Росарио до Санто-Доминго теперь не видно ни одной выдры», – писал в своем донесении комендант крепости губернатору. В это время Кадьяк голодал. Несколько бочек вовремя привезенной О’Кейном из Калифорнии муки помогли выжить колонистам. С тех пор иностранные капитаны сделались лучшими друзьями Александра Баранова. При каждом удобном случае, когда они появлялись в поле его зрения, правитель устраивал званые обеды, где вино лилось рекой. Вино из местных ягод, собранных индейцами, изготовлял сам Баранов. Ещё он, как истинный россиянин, был мастером гнать самогон. На обедах пели песни на русском, английском и испанском языках, танцевали с молодыми красивыми туземками, говорили о делах и обзаводились нужными контактами. Чем не ассамблеи Петра Первого? «…имея в распоряжении великолепный северный ветер, я счел неразумным сниматься с якоря, поскольку наши посетители, Губернатор (Баранов) и прочие важные персоны, в основном в состоянии опьянения, в количестве пятидесяти человек, привели к такому замешательству и беспорядку…, что я посчитал неосмотрительным выходить в море. В пять часов вечера наши гости соблаговолили отплыть, ни одного трезвого среди них, вне всякого сомнения, не было. Я салютовал пятью выстрелами и троекратным «Ура!» и искренне радовался их уходу. Губернатор (Баранов), прибыв в порт, ответил таким же количеством залпов…», – записал капитан Джонатан Уиншип в своем судовом журнале впечатления одного такого дружеского общения. Увы, но Александр Баранов не был губернатором. Территория Аляски находилась в ведении иркутского губернатора. Но Баранова смело можно называть некоронованным королем Аляски. Западный американский берег всё больше привлекал авантюрных янки, их корабли всё чаще стали появляться в пределах империи Баранова. Первый опыт коллаборации с О’Кейном показал Баранову, что если смотреть на вещи шире, то выход из трудной ситуации (нехватка продуктов, отсутствие судов и обученных моряков) можно найти, если быть гибким и не упираться лбом в принципы.
Когда в Новоархангельске появился корабль «Джуно» Джона Д’Волфа, Баранов сам предложил ему из расчета фифти-фифти перевезти промысловиков компании вместе с их байдарками и прочим в Калифорнию, ибо каботажное плавание, а именно в этом были сильны россияне, в территориальных водах враждебно настроенных тлинкитов всё ещё не сулило ничего доброго, а торговлю мехом с лояльными индейцами они перекрыли начисто. Баранов решил уйти от конфликта, а не воевать с упертыми ситка-киксади, и, сделав «ход конем», оказаться в лучших краях, там, где больше зверя и где живут мирные индейцы. Ему ж кроме каланьих шкур ничего было не нужно! В Калифорнии, конечно, меха были пожиже, но всё же лучше, чем ничего. Корабль «Джуно» был поврежден длительным переходом и нуждался в ремонте. В начале октября 1805 года он был уже готов к плаванию, но тут вмешалась судьба…
Страница 6 — 6 из 7