Поворот судьбы
Хочу — и снова затрудненье!
Зачем? что пользы будет мне?
Моё свершится разрушенье
В чужой, неведомой стране.
Михаил Лермонтов
В октябре 1805 года на корабле «Св. Мария» с капитаном Николаем Хвостовым и штурманом Гавриилом Давыдовым в Новоархангельск прибыл российский посол в Японию, камергер его величества, инспектор и один из директоров Российско-Американской компании Николай Резанов. Очень большая шишка в масштабах государства Российского, а для очень маленького поселения, каковым был в то время центр колонии, он был как гора Святого Ильи по сравнению с Марианской впадиной. Корабль «Св. Мария», на котором он добирался до колонии, перед выходом был отремонтирован на верфи в Охотке, но тем не менее по дороге на Ситку у него оторвался бушприт (наклоненная к горизонту мачта парусного корабля, которая улучшает маневренность судна). Резанов ругался и клял на чем свет российских корабелов. Сам Баранов до появления инспектора находился в состоянии легкой депрессии: нехватка продовольствия, зимний голод, цинга, долг индейцам, блокада Ситки тлинкитами, стычки с колонистами и равнодушие директоров компании в ответ на его жалобы привели его к решению проситься в отставку. Но, к общей радости, этот человек не умел долгое время предаваться унынию! Если уж чужаков Баранов встречал со всевозможными почестями, то встречая такого высокого гостя — он вообще расстарался. Был устроен парад, званый обед, ужин, оздоровительный завтрак, и так день за днем по кругу. Настроение у него сразу повысилось. Ещё бы! Ему сообщили о присвоении чина, привезли награды, деньги и кое-что из продовольствия. Он забыл думать про отставку и ещё добрых 14 лет честно служил компании. За заслуги перед отечеством Александр Баранов указом 1802 года был награжден именной золотой медалью на ленте Святого Владимира и произведен в коллежские советники, что соответствовало 6 классу табеля о рангах. Ещё в честь признания заслуг Александр Баранов получил акции компании. Не был забыт и Иван Кусков. Александр Баранов был лучшее, что имела Российско-Американская компания в тот период времени. Ещё бы! «Твердость духа его и всегдашнее присутствие разума суть причиною, что дикие без любви к нему уважают его, и слава имени Баранова гремит между всеми варварскими народами, населяющими северо-западные берега Америки до пролива Жуан де Фука. Даже живущие в отдаленности приезжают иногда смотреть его и дивятся, что столь предприимчивые дела могут быть исполняемы человеком столь малого роста. Баранов роста ниже среднего, белокур, плотен и имеет весьма значащие черты лица, не изглаженные ни трудами, ни летами, хотя ему уже 56-й год», – писал Гавриил Давыдов в своей книге.
Встреча Главного правителя американскими колониями и одного из директоров компании произвела впечатление на обоих. Настроение и того, и другого сразу улучшилось, а в разговорах нарисовались радужные перспективы развития колонии. Для выживания и для сносного существования в тех условиях, в которых находились колонисты, в первую очередь необходимы были крепкие суда для океанских плаваний. Одно такое судно, готовое к отплытию, уже стояло в гавани Новоархангельска. Александр Баранов поторговался с капитаном Джоном Д’Волфом, а Николай Резанов заплатил из средств Российской компании за его судно «Джуно» вместе со всем его содержимым, в том числе с продовольствием. Всего по векселю сумму 54638 рублей и мехами сумму 13062 рубля, да ещё 300 долларов наличными. Вдобавок Вулф получил малое судно «Ермак», построенное Барановым для нужд колонии, чтобы иметь возможность возвратиться в свой родной Бостон. Но вместо того, чтобы отправиться домой, он поплыл на «Ермаке» в Охотск. Так его поразили русские характеры, так близки стали некоторые встреченные персонажи, что он решил вплотную познакомиться с удивительной страной Россией. Так была решена проблема с судном, а направление движения было единственное: дальше к югу. Идти в зиму в дальние края не решились, поэтому в ожидании весны моряки заложили ещё одно судно – тендер (парусное судно с косыми парусами) «Авось». «Джуну» переименовали в «Юнону». Зима 1805-1806 года выдалась по печальной традиции голодной. Купленного вместе с «Юноной» продовольствия надолго не хватило. Николай Резанов после окончания строительства тендера «Авось» решил идти на разведку в Калифорнию: по слухам, там имелось если не всё, то многое. Баранов же продолжал начатое дело. В марте 1806 года «Юнона» и «Авось» пошли к югу, а в октябре он договорился с шурином честного О’Кейна, капитаном корабля «Павлин» Оливером Кимболлом, чтобы он отвез в Калифорнию очередную калифорнийскую экспедицию из того же расчета фифти-фифти. Капитан повёз 12 байдарок с алеутами, а руководил партией человек из людей Баранова, которого звали Тимофей Тараканов. Не доходя до крепости Сан-Франциско, Оливер Кимболл нашел не охраняемую территорию, между границами испанской и английской зон влияния. Там и обосновались, построив охотничью базу и временные жилища. Это был высокий берег залива Бодега. Тимофей Тараканов так описывал Баранову этот залив: «…с приливами заходит в тот (залив) премножество бобров кормиться, потому что оный неширок, отмель с иловатым грунтом и тих при всяких бурливых погодах, и есть, чаятельно, таких же черепокожных довольно животных, какими более питаются бобры… и ещё: …в час, сидя спокойно на берегу, убить (я) мог сам пять бобров из ружья…»
В это меховое эльдорадо Александр Баранов через несколько лет пошлет своего преемника Ивана Кускова для постройки нового укрепленного российского пункта, ставшего единственным территориальным владением в Калифорнии. А пока Александр Баранов продолжал сотрудничать с янки. Так Джозеф О’Кейн решил и в другом деле помочь своему другу и взял партию меха на борт своего корабля, чтобы обменять её в Кантоне на необходимые для колонии товары. Таким образом, можно было бы обойти запрет китайцев для русских не торговать на рынке в Кантоне. Что он и проделал с успехом.
А что касается Николая Резанова, то он, выйдя 8 марта 1806 года из Новоархангельска (Ситка) на корабле «Юнона» в сопровождении тендера «Авось», прибыл в Калифорнию, в испанский форт Сан-Франциско.
Страница 7 — 7 из 7