Page 180 - Книга

ПРОЗА

При виде сарымая Кадыркуль заплакала:
– Что же он не взял, оно бы спасло его от смерти, чон-апа
специально хранила его по этому случаю. Что-то оборвалось
у нее внутри, она сердцем почувствовала, что больше никогда
не увидит своего брата. Она тосковала по мужу, который с че-
тырьмя братьями воевал на фронте, но даже в самые тяжелые
моменты жизни ее не покидала уверенность, что он вернется
домой. И муж вернется через два года весь израненный, инва-
лидом, одна рука держалась на честном слове. Немецкая авиа-
ция разбомбила их батарею и почти все погибли. А сейчас она
беззвучно плакала, прижав к себе сыновей, которые не пони-
мали, почему она плачет – ведь таяке поехал громить немцев
и скоро вернется.
Она смотрела на сарымай и вспоминала прошлую тяжелую
зиму, когда уже в ноябре сорок первого неожиданно наступи-
ли лютые морозы. Семья только чудом выжила, когда закончи-
лись все запасы, которые сделал муж перед отправкой на фронт.
В один из дней, когда новорожденная девочка совсем зашлась
криком от голода из-за того, что у Кадыркуль пропало молоко,
свекровь дала ей керосину, услышав от кого-то, что он может
вместо материнского молока утолить голод. Девочке после это-
го стало совсем худо, и свекровь буквально обошла весь полу-
станок, и принесла одну бутылочку молока, которое и спасло
ей жизнь. При виде обессилевшей дочери у Кадыркуль зашлось
сердце и в этот день появились ее первые седые волосы.
После той голодной зимы, поздней весной, когда открылись
перевалы, свекровь, где на лошадях, а где и пешком добралась
к своим родственникам на Суусамыр и вернулась с мешком му-
ки и сарымаем в большом бараньем желудке. Мука была гру-
бого помола, полученная из перетертого на ручных каменных
жерновах зерна. Ее варили в казане и ели этот пшеничный суп.
Сарымай она давала по чуть-чуть только Кадыркуль, чтобы
поддержать новорожденную. Остальное она хранила как ырым,
чтобы угостить им своих сыновей, когда они вернутся с войны.
Позавчера, услышав, что Садыбакас уходит на фронт, она за-
причитала: как он пойдет один, ни семьи, ни детей, кто будет
провожать, кто будет ждать. Подозвав Кадыркуль, она сказала:

180 Литературная АМЕРИКА