Page 269 - Книга

АЛЬМАНАХ №10

да солнце серебристый туман утренний позолотило, возле леса,
где можно было спокойно поесть-попить и отоспаться. Он спу-
стился в ложбину, разжег большущий костер, наскоро переку-
сил и потом долго-долго на жар пунцовый смотрел и могучий
гул огня слушал. А наслушавшись и насмотревшись, как мерт-
вый уснул; проспал весь остаток дня и всю краткую летнюю
ночь, а с рассветом снова в путь-дорогу отправился.
Только на пятый день исчезло у доктора сомнение в том, что
сбежал-таки он ото всех, от всего, даже, может быть, от себя.
Тогда нервы его понемногу в порядок приходить стали, «ров-
но камень отлег», и теперь он мчался вперед уже в совершен-
но другом состоянии – успокоенный и умиротворенный, потому
как поверил окончательно и бесповоротно, что побег от обы-
денной, опостылевшей жизни удался, наконец.
́
3
Море возникло внезапно. Незадолго до вечерней зари открыл-
ся простор его с высоченной пепельной кручи, до подножья ме-
стами поросшей кустами и разнотравьем.
А море горело золотом и бирюзой, слепило глаза, мятущуюся,
неприкаянную душу растревоживало… Еще яхт разноцветные
паруса виднелись вдали, а в самом низу, тесно зажатые между
морем и скалами, сгрудились десятка два маленьких белых до-
миков с разноцветными – красными, зелеными, синими – тру-
бами и сети висели кругом, и лодки рыбачьи прибой качал воз-
ле берега… Красиво-то как! Будто угол горний отыскался вдруг
на земле. Будто вспомнилось что-то чудесное из далекого-пре-
далекого детства.
Доктор отбросил велосипед, свесив ноги, уселся на самый
край кручи и застыл – оглушенный, ослепленный, пораженный
этой непостижимой и немыслимой красотой.
– Меня Оксаной зовут, – невысокая, ладная стояла женщи-
на на самом краю обрыва рядом с доктором, – я из церквы иду,
а вы тут сидите, как вкопанный. Я долгонько, еще от поворота,
гляжу – сидит не шелохнется. Вы не тутошний? Может, вдруг
́
занедужали? Может, помощь нужна какая? Та шо ж вы молчок,
да молчок? Может, слышите худо?

• Александр Крамер 269