Page 210 - Книга

ПРОЗА

Вскоре после возвращения она находит меня сама. Друг отво-
дит меня к знакомому, прочитавшему мою книгу, который, бу-
дучи от нее в восторге, напрямик спрашивает, есть ли у меня
нужда в деньгах и предлагает обучить меня ретуши; услыхав
в ответ, что я охотно убил бы того, кто придумал мое бездене-
жье, мы сходимся ближе некуда. Нас сближает многое: при-
страстия, вкусы, взгляды на жизнь и наш спорт нищих людей .
20
Я многое знаю о жизни города, но с ним, что ни день, узнаю
больше. На него работают надомники, а в его дом на Шалитов-
ке захаживают разные люди. Бывают по-настоящему опасные.
Бывают и такие, до которых не дотронулся бы длинной жер-
дью. К нему обращаются за защитой или если надо уладить-
ся с властями. В потоке фотографий, свозимых к нему в «рабо-
ту» со всех концов страны, от Западной Украины до Казахстана,
Кавказа и Сибири, я вижу эпическую картину жизни, в рету-
ши, которой овладел – «лакировку действительности» и по-
трясающую аналогию с нашей культурой, а в своем благодете-
ле – крестного отца нашей советской действительности. Я стою
у истоков становления советского китча, как Борис Михайлов ,
21

20 В Америке так называют бокс.
21 Борис Михайлов, один из наиболее значимых современных
фотографов, инженер-электромеханик по образованию. Свой
творческий путь и первые фотографические опыты он начал
в Харькове. Его работы стали символами социально-документальной
и концептуальной фотографии. «...Моя фотография началась
с середины 60-х, как любительская, и всё время до распада СССР
оставалась неофициальной. В каждый промежуток времени я старался
говорить о своём важном, которое было «важным «очень многих. И я
думаю, что во всех моих сериях есть чувство времени и ощущение
истории, так как в них всегда присутствует социальный портрет: тело,
одежда, жест… всё, что несёт в себе признаки времени. Мне выпало
«исследовать» советскую жизнь в её последние 30, из семидесяти
лет; до полного распада советского государства. И мне кажется, что
так долго занимаясь фотографией и рефлексируя на общественные
изменения, я, можно сказать, как бы подытоживал советское, возможно
добавляя недостающихе штрихи и элементы в историческую летопись.
Я думаю, что советская история живет в совокупности официальной
фотографической информации и советского андеграунда.»

210 Литературная АМЕРИКА