Page 389 - Книга

АЛЬМАНАХ №10

наверно, целый час я слышу только какие-то рэ-рэ-рэ, эр-эр-эр
и ар-трэ-крэ»… Папа: «Что я могу тебе посоветовать: ты мо-
жешь посидеть часик у Манюры или у Ховы и поделиться с ни-
ми свежими мансами (мансы на идиш – новости разного тол-
ка)». «Ну, конечно, – отвечала Розочка, – как будто у меня есть
время»...
Но справедливости ради надо сказать, что тетя была доволь-
но отходчивой. И с ней всегда можно было договориться! На-
пример, я ей-таки пообещала, поставив своё условие: «Тетя,
если ты мне сошьешь новую узкую юбочку, я буду заниматься
своим английским произношением с маленьким зеркальцем по-
сле школы в классе». Так мы и договорились...
Надо сказать, что тетя окончательно смирилась, когда узна-
ла, что моя учительница – еврейка… И она только недоумева-
ла: откуда же приехала Беатриса Самойловна?! И каково было
ее удивление, когда оказалось, что Беатриса – соседка нашей
Фени. И теперь мы могли знать уже ВСЕ об американских ев-
реях и об их судьбах Там и Тут... Значит, так: Беатриса приеха-
ла с родителями из Америки, когда ей было четырнадцать лет,
с сестрой Идой, папой и мамой. Родители были врачи и комму-
нисты, которых преследовали в Бостоне и где жить им стало
невмоготу, и потому попросились они на Родину, то есть к нам
в Одессу. Бежали их родители от еврейских погромов в 1905 го-
ду, ну, а потом их американские дети, узнав о новой свободной
стране СССР (где евреи-коммунисты даже входят в правитель-
ство, а имена командармов Троцкого, Якира, Мехлеса известны
не только в стране, но и за ее проделами) – ну как было не по-
проситься в эту благословенную страну?!
Вот так иногда, истинно анекдотически, складываются судь-
бы... К счастью, родители Беатрисы умерли своей смертью
в эвакуации, а две сестры вернулись опять в Одессу… Были обе
некрасивые и незамужние: Беатриска хромала (перенесла поли-
омиелит), и потому сестра выполняла всю домашнюю работу,
но к тому же давала частные уроки английского языка. Они обе
были, кажется, единственными в нашем окружении, для кого
английский наравне с идиш был родной. Наших тёть они обо-
жали, говорили с ними на идиш. Феня была им как третья се-

• Александра Великошапко 389