Page 425 - Книга

АЛЬМАНАХ №10

лье – но при виде этих дворов сердце обливается светом, а не
отчаянием.
...Чем дольше я хожу по этим дворикам, тем явственнее чув-
ствую, как внутри зарождается теплый сгусток, еле заметное
движение, еще не волна, но уже рябь, еще не любовь, но ее
предвестье. Я понимаю, что сопротивление бесполезно, что как
ни насильственно было мое появление здесь, но ход вещей из-
менить невозможно – душа не может не потянуться навстречу
Тбилиси. И тут же ловлю себя на ревнивом чувстве – а как же
твой город, твой единственный, твоя плоть и кровь? Уж не из-
меняешь ли ты ему? Стоило тебя поманить гладким стволом чи-
нара, черносливом брусчатки, бельем на кружевных балконах –
и ты уже размякла, завиляла хвостом, побежала.
Нет, еще не побежала, но уже знаю, что, уехав отсюда, буду
тосковать по этим петлистым дворам и платанам, которых я не
хотела видеть, а вот теперь… И все-таки это не измена. Когда
рождается второй или третий ребенок, это ведь не значит, что
ты отбираешь любовь у первого и второго – нет, просто любви
становится еще больше.
Об этом говорит и мой любимый Клайв Стейплз Льюис в сво-
их трактатах, и авлабарский торговец чачей и домашним вином:
вот он стоит, широко распахнув багажник, у прилавка из доски
и двух табуреток, вот он расставляет на нем сначала золоти-
стые, а потом прозрачные бутылки – как будто не для продажи,
а для того, чтобы подтвердить эту нехитрую мысль.

ГРИБОЕДОВ

Не могу уехать из Тбилиси, не взглянув на могилу Грибоедова.
Меня предупредили, что теперь фуникулер не останавливает-
ся у храма святого Давида, и я решаю подняться на Мтацминду,
чтобы оттуда спускаться пешком. На маленьком фуникулере,
который у нас рядом с домом, мы с Ваней уже прокатились – до
ботанического сада, дивного, кстати, с многоярусными тропин-
ками, водопадами и коварным деревом в белых цветах: потя-
нешься к нему носом – и отшатнешься от запаха тухлой ры-
бы. Тогда мы скользили над городом внутри круглого мыльного

• Татьяна Вольтская 425