Page 200 - Книга

ПРОЗА

лышанного, против чего я ничего не могу поделать. Говорю: «У
меня такое чувство, будто тебя отнял город», и она вторит мне,
восторженно, самозабвенно, что да, отнял город, словно то, что
она сделала, обрело, наконец, смысл и значимость в моих сло-
вах, и счастье, что мы понимаем это оба; я же ненавижу себя за
то, что у меня это вырвалось.
Когда я вышел из ванной, мать сидела на кухне. Оба раза,
когда мне это было нужно больше всего на свете, она была со
мной. Я оделся и пошел на проспект купить бутылку водки
у таксиста.
Я не дошел до состояния, в котором сильные люди рыдают
на плече у психиатров. Но была душная августовская ночь, ког-
да, не в силах уснуть, я спустился во двор и там, на парковой
скамейке, предался витальной тоске, горестному отчаянию, по-
глотившему меня без остатка, спрашивая у неба, как мне быть,
потерявшему любовь, жену, квартиру, прописку, родной город,
потерявшему все, не сознавая, что это прощание. Один под не-
бом, я просил, чтобы мне хватило духу принять это.
Люди не расположены вести разговоры об изменах и разво-
дах. Мать хмурилась при одном упоминании Наташиного име-
ни, и я видел, что оно причиняет ей боль. Пожилой дальнобой-
щик, с которым курили в диспетчерской, выслушав меня, сказал
нехотя:«Живи один». Тетка в Киеве, к ней я прилетел пого-
стить, промолвила, не дослушав: «Забудь ее, мальчик. Она тебя
не стоит». Друзья и знакомые, которым звонил, отмалчивались.
Сам не знаю, что я хотел услышать. Нас убивает не неправда,
а незнание правды. Я все же дознался, что у нее кто-то есть.
И что ее все устраивает. И что они с подругой ездили на его ма-
шине слушать соловья в рощу за окружной дорогой. И что она
говорит, будто мы были не мужем и женой, а официальными
любовниками. Ужасно трудно было находить поводы для рас-
спросов. Я в жизни не делал ничего унизительней, понимая, что
то, о чем расспрашиваю, знают все, кроме меня. Но удержать-
ся не мог. Мы с ней решили, что я поеду вперед снимать квар-
тиру, хотя я уже не был уверен даже в этом. Она тогда клялась,
что пойдет работать вагоновожатой, только бы я продолжал пи-
сать. Конечно же, я был жалок. Первые недели я звонил ей каж-

200 Литературная АМЕРИКА